Колонка коллекционера

Уже довольно давно циркулирует информация о подарочных книгах, выпускаемых компанией "Арбор", которые не поступают в открытую продажу. В самом конце декабря прошлого (2020-го) года "Арбор" открыл интернет-магазин, где некоторые книги можно приобрести. Я давно облизывался на сказки Пушкина, проиллюстрированные И.Олейниковым. Сразу купил, тем более что в продаже было всего несколько экземпляров (ещё осталась парочка). Книга подходит под понятие коллекционной как в силу редкости и малодоступности (объективный критерий), так и в силу вожделения обладать ею (субъективный критерий).

Год выхода книги не указан, предположительно это 2016 год (в феврале 2016 г. была устроена выставка, и в аннотации говорилось, что книга ещё планируется к выходу, но уже в конкретном издательстве: "данные издания сказок А.С.Пушкина выйдут очень ограниченным тиражом и в свободную продажу не попадут").

Часть фотографий разворотов даётся с сайта интернет-магазина "Арбора": https://shop.arbor.ru/collections/books.

Цена книги на уровне тиражных изданий "Вита Новы". Полиграфическое качество хорошее, но это теперь не удивительно: например, издательство "Речь" выпускает сопоставимые книги такого качества по цене в пять раз ниже. Тканевый переплёт, золотая краска. Кстати, золото чуть осыпается.

Давно замечено, что в "Сказке о золотом петушке" при внимательном прочтении обнаруживаются нестыковки в мотивациях персонажей. А.Ахматова в своё время нашла первоисточник пушкинской сказки — "Легенду об арабском звездочёте" Ирвинга — и показала, вроде бы, что нестыковки произошли из-за сокращения первоисточника. То есть у Пушкина есть лакуны сюжета, касающиеся предшествующих отношений сторон. Но это слишком скучно (к тому же полностью вопрос не закрывает). Интереснее строить собственные гипотезы, опираясь только на пушкинский текст: какие были тайные пружины, которые заставляли персонажей совершать несуразные проступки. Один из главных вопросов задаёт скопцу царь Дадон: "И зачем тебе девица?".

Художник Вилли Погани для согласованности поступков персонажей переделал сюжет пушкинской сказки (см.).

Но современный художник способен исправить сюжет иллюстрируемого произведения по-другому: как режиссёр, который осовременивает старые пьесы, играя в постмодернизм, т.е. вкладывает новые смыслы, не меняя ни одного слова в авторском тексте (но добавляя немые мизансцены). Часто это бывают просто злободневные интерпретации, которые забываются со сменой реалий. Но почему бы не предположить возможность глубокого проникновения в авторский замысел, который наконец-то раскрывает смысл затёртого произведения?

И.Олейников как раз из таких художников-режиссёров. Он славится тем, что часто даёт собственные оригинальные интерпретации произведениям, которые иллюстрирует (например, в сказке "Теремок" — см.).

Художник сразу же, ещё до сопровождения текста, показывает свою версию произошедшего. Это подаётся как некая загадка, но нам содержание сказки известно, тайну можно раскрыть сразу. Завязка сюжета, по мысли Олейникова, кроется в том, что Звездочёт-скопец создал Шамаханскую царицу.

Итак, Шамаханская царица — это голем, (био)робот. Но почему Звездочёт вынужден выпрашивать голема у царя Дадона? Вероятно, потому, что голем покинула своего создателя. Значит, надо было её вернуть — и, вероятно, все события этой сказки (в трактовке Олейникова) и должны привести к новой встрече Звездочёта и голема-девицы.

Однако более всего Олейников занят внутренним миром привычных персонажей сказки. И, прежде всего, художник резко меняет стереотипное представление о царе Дадоне. Это не заплывший жиром безобидный старичок. Нет, это омерзительный персонаж.

Как там у Пушкина про Дадона?

цитата

С молоду был грозен он

И соседям то и дело

Наносил обиды смело...

Художник рисует забавы молодого Дадона как отталкивающие. Дадон не славный полководец, а разбойник и душегуб (что, конечно, соответствует нравам предполагаемой эпохи, но забывается современным читателем).

А далее пришла расплата за удачливость в былые годы: теперь соседи непрестанно и со всех сторон теребят державу.

Пушкин пишет про Дадона в старости:

цитата

...Со злости

Инда плакал царь Дадон,

Инда забывал и сон.

Олейников считает в этой характеристике главным то, что Дадон плачет "со злости". Тогда облик царя будет таким:

Прототип угадывается: это Иван Грозный, в бессильной злобе наблюдающий за гибелью всего, что было им создано.

О, мы и забыли совсем про Золотого петушка, которого в своей лаборатории изготовил Звездочёт (петушок будет заранее предупреждать о нашествиях).

А Звездочёт, кстати, больше не встретится нам на иллюстрациях. Другие страсти захватывают воображение художника.

После года-двух спокойной жизни вновь военная тревога. Пушкин пишет про то, как бояре приносят известие монарху, льстиво обращаясь к нему "царь — отец народа". Но есть у Пушкина строка в этом эпизоде:

цитата

Страх и шум во всей столице

Вот Олейников и рисует этот "страх и шум" народа. Патриотического подъёма не видно. Протесты, в общем.

Ну и реакция царя в интерпретации Олейникова.

Диктатор, у которого "на совести усталой много зла", в недоумении смотрит на волнения черни.

В поход один за другим отправляются сыновья Дадона.

На картинках — державная мощь. Даже непонятно, почему наследники Дадона без Золотого петушка не справлялись. Видать, нет отцовских талантов, только внешняя маскулинность. А, может, теперь войны без помощи механических петушков не ведутся.

Обе посланные в поход рати уничтожены в братоубийственной (в буквальном смысле) войне. Царь Дадон обнаруживает трупы своих сыновей. Сцена, затёртая иллюстраторами. Но у Олейникова эта сцена оригинальная: он не показывает тела убитых, даёт необычный ракурс.

Вспоминается выражение лица Ивана Грозного, убивающего своего сына. Тут, вроде бы, и не сам убил, но всякие фрейдистские трактовки могут и на символическое убийство сыновей вывести. Сходство с Иваном Грозным неизбежно хрестоматийные ассоциации вызывает.

А вот уже из шатра и Шамаханская царица выглядывает.

Царь забывает про смерть обоих сыновей.

цитата

И потом, неделю ровно,

Покорясь ей безусловно,

Околдован, восхищён,

Пировал у ней Дадон

Художник акцентировал внимание на словах "покорясь ей безусловно". Вот что получилось: ролевая игра, в которой грозный царь обряжен в шутовской колпак и на коленях хватает ртом подачку из рук госпожи. А как иначе, если иллюстрация должна быть современной, теперь у нас так доминирование понимается.

Мечта сбылась: подловили авторитарного лидера, который оказался полным ничтожеством. Начал царь Дадон с крайностей, крайностями и закончил.

Облик Шамаханской царицы у художника, конечно, не тот, что описан у Пушкина:

цитата

...и девица,

Шамаханская царица,

Вся сияя как заря,

Тихо встретила царя.

Как пред солнцем птица ночи,

Царь умолк, ей глядя в очи...

У Олейникова Шамаханская царица драпируется, носит маску и парик. Как она может околдовать? Колдовством, видимо. Но вот она снимает маску. Под ней — мраморный истукан, античная богиня. В предисловии к книге предполагают, что это Афина — символ войны. Я думаю, что Венера.

Вот кого создал и с кем желает встретиться Звездочёт. А истукан и сам стремится на встречу с создателем. Зачем? Наверное, чтобы уничтожить его. Орудием, видать, избран царь Дадон. Потому, очевидно, и был он выманен подальше от радиуса действий чар Звездочёта, чтобы Шамаханская царица смогла царя переподчинить. Для того, чтобы сам Дадон явился к замаскированной каменной Венере, пришлось уничтожить его сыновей.

цитата

И в глазах у всей столицы

Петушок спорхнул со спицы,

К колеснице полетел

И царю на темя сел,

Встрепенулся, клюнул в темя

И взвился... и в то же время

С колесницы пал Дадон —

Охнул раз, — и умер он.

А царица вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

Закономерная развязка: царь Дадон убивает Звездочёта (эту затёртую иллюстраторами сцену Олейников не рисует). Шамаханская царица свободна и исчезает, сбросив камуфляж. Золотой петушок выполняет свою программу: мстит Дадону за гибель создателя.

Всё, убит царь, напоминающий Ивана Грозного. Наследников нет, государство ослаблено (две армии побиты) кругом враги — смута неизбежна. Последующие события описаны Пушкиным в "Борисе Годунове".

Ну а Золотой петушок кружил над столицей, пока завод не кончился, да и рухнул на могилу Звездочёта — своего создателя.

Показывая в своей колонке большое количество изданий пушкинской "Сказки о золотом петушке", я столкнулся с гораздо большим разнообразием стилей и направлений, чем это было в "Онегине" или "Пиковой даме". Детская сказка (раз уж перевели туда пушкинскую сказку) с картинками издаётся чаще, чем "взрослые" произведения — а каждый художник хочет показать свою самобытность. Одновременно встал во весь вопрос о художественном уровне современных изданий (советские как-то не порождают сомнений).

Не знал, с какого конца взяться за эту тему. Но вдруг неожиданно выявился продукт, который вообще не является искусством. Вот это, наверное, и должно быть тем абсолютным нулём, с которого можно вести отсчёт достижений современной графики.

Это недавно приобретенная книжка, от которой испытал настоящее потрясение: Перро Ш. Золушка. Худ. Н.Мосягина.- М.: Качели, 2019 (в серии "Лавка сказок").

Покупал-то я книжку с уверенностью, что открываю для себя новое имя в книжной графике: представленный образец картинки был очень хорош. Купил только на основании трёх сканов, выложенных издательством.

Ну, напоминает Рейпольского или Дехтерёва. Так это потому, что реализм. Но реализм сейчас не в моде. Тем более интересно посмотреть, как молодежь поддерживает традиции. На сайте художницы какие-то подобные картины выложены тыщ за пятьдесят. Высокая самооценка у художницы...

Что касается книжки, то на следующем скане была простенькая композиция, но понравилось, как художница работает с фактурой на контрасте: гладкий дубовый паркет и пушистый, хорошо выписанный кот.

Ещё одна выложенная издательством картинка уже напрягла немного, но показалась тоже интересной за счёт неуловимой пока несочетаемости приёмов. Знал бы я, что это за приёмы!

При рассмотрении этой иллюстрации "в живую" выяснилось, что художница сделала коллаж — отдельно нарисовала фигуры, включая кота, и "вырезала" их. А потом из этих автономных элементов составила композицию, накладывая кое-где фигуры друг на друга. Поэтому и свет на фигурах разный.

Ну, ладно — в конце-концов для того компьютер и нужен художнику, чтобы запомнить рисунок, вырезать и перетащить его. Но дальше появилось чувство, что не только фигуры автономны от фона, но и в самих фигурах головы (лица) и руки персонажей существуют автономно от тел.

Головы тоже рисовались отдельно и приклеивались к фигурам. Вот только рисовались ли? Художница устала и ближе к концу выдала свои приёмы: к телам приклеиваются ретушированные под живопись фотографии лиц и рук. Кое-где следы грубой вклейки фотографии лица не были замазаны, фотографии кисти руки не были согласованы с положением самой руки.

Эту "Золушку" выкидываю.

Совершенно объективно: в советское время к книжной графике предъявлялись строгие требования — она могла быть очень скучной, но должна была быть профессиональной. Поэтому серость и банальность большинства советских книжек (особенно сталинского периода) всё же отличаются от безвкусия и полного отсутствия творческого начала большинства современных книжек. А сегодня часто бывает, что недостаток мастерства художник компенсирует нахрапистостью, делая вид, что он создает современное искусство (примеров этого было много в современных иллюстрациях к "Золотому петушку"). Но это тоже проявление творчества. Здесь же (в этой "Золушке") не только примитивные компьютерные приёмы, но и откровенное пренебрежение к потребителю: художница сдала в производство сырую халтуру. Вот такое не прощается.

Я-то лично художнице за это благодарен, поскольку она меня просветила: раскрыла технику изготовления халтуры. Стало многое понятно и с другими иллюстраторами, которые потщательнее замаскировали следы своих коллажей — теперь я понимаю, откуда взялись диспропорции в фигурах и несрастаемость головы и фигуры персонажей.

С радостью выкидываю вот эту книжку с пушкинской сказкой. Есть законное основание.

Хоть и поздно, но открылись у меня глаза.

Сегодня — последний "Золотой петушок" из моей коллекции. Начинал я показ иллюстрациями Билибина (https://fantlab.ru/blogarticle58003). Так получилось, что заканчиваю иллюстрациями билибинского современника — художника Б.Зворыкина. И иллюстрации примерно того же времени. Издание, конечно, современное — новодел.

Есть на Фантлабе как художник (https://fantlab.ru/art3325), так и книга (https://fantlab.ru/edition92145).

Сейчас в продаже имеется сборник пушкинских сказок с картинками Зворыкина, изданные Мещеряковым (https://www.labirint.ru/books/561755/). Мой сборник полиграфией не блещет — картинки мутные. Но и мещеряковский издавался не с оригиналов — так что менять не стал.

Из современного послесловия следует, что мой сборник сделан с парижского издания 1925 года (на французском языке).

Скудные библиографические данные в каталоге-справочнике: описания иллюстраций нет (помечено, что не удалось составителю посмотреть это зарубежное издание).

Даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Сказки. — М.: Игра слов, 2008. — 128 с.; 30 см.

ЗВОРЫКИН Б.В. — цв. декоративный титульный лист и шмуцтитулы к каждой сказке, 32 цв. ил: фронтиспис, У Лукоморья — цв. декоративная заставка; Сказка о рыбаке и рыбке — заставка с обрамлением, 3 страничных, 1 цвухцветная декоративная в тексте; Сказка о золотом петушке — заставка с обрамлением, 4 страничных, 2 цвухцветных декоративных в тексте; Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях — заставка с обрамлением, 4 страничных, 2 цвухцветных декоративных в тексте; Сказка о царе Салтане... — заставка с обрамлением, 6 страничных, 5 цвухцветных декоративных в тексте;

Переплёт (твёрдая обложка). Тираж — 3.000 экз.

Есть упоминания о Зворыкине в советской пушкиниане (в знаменитом "пушкинском томе" Литературного наследства 1934 года в статье П.Эттингера "Иллюстрированные издания Пушкина за годы революции").

цитата

В.Зворыкин, о котором выше уже шла речь по поводу "Бориса Годунова" в издании Плаца, иллюстрировал для последнего и сборник "Сказок". Декоровка страниц тут напоминает орнаментальный пошиб того же художника в указанной пушкинской драме, а в его эффектных цветных иллюстрациях здесь ещё больше бросается в глаза подражание И.Билибину, создавшему в своё время данный стиль для русских сказок

Резко и пренебрежительно. Это не потому, что художник был эмигрантом — о многих других иллюстраторах русского зарубежья в этой статье очень хорошие отзывы. Видимо, действительно, эстетические разногласия. Сейчас, конечно, с придыханием о Зворыкине пишут и издают его активно — нравится народу.

Перейдём к "Золотому петушку".

В моём новоделе можно проследить общие идеи зворыкинского иллюстрирования. После декоративного шмуцтитула идёт первая страница сказки. Это богатая декоративная рамка, в которую вписана сюжетная илюстрация-заставка и начальный текст. Вот такая первая страница в "Золотом петушке".

Остальные сюжетные иллюстрации — страничные. А кроме того, в каждой сказке есть два, редко больше, декоративных элемента: цвухцветные картинки-орнаменты. Вот такие орнаментальные элементы оформления есть в "Золотом петушке".

Оправданность помещения их в новодельском макете сомнительна. А представление о макете первоиздания 1925 года можно составить по сканам в сети (здесь вот есть: http://www.raruss.ru/illustrators-russian...). Там к картинкам-орнаментам рамка соответствующая прилагается. Совсем другое дело!

Теперь по существу.

Сначала просто выложу страничные иллюстрации Зворыкина к "Золотому петушку" из моего новодела.

Трудно не согласиться с отзывом советских критиков — мне картинки Зворыкина после первого просмотра тоже показались откровенно вторичными, явным перепевом знаменитых билибинских иллюстраций.

Вот откуда, например, у Зворыкина шут, сидящий на полу, в первой иллюстрации? Из Билибина ведь — из "Сказки о царе Салтане".

Но у Билибина сидящий на полу боярин оправдан (съехал со стула пьяненький на пиру, котика задирает), а у Зворыкина помещён в композицию без всякого смысла. Без котика-то какой смысл на полу сидеть?

Решил посмотреть, что там было у Зворыкина вообще по "Золотому петушку". А было вот что. Первые его иллюстрации к этой сказке вышли в России в 1903 году — гораздо раньше билибинских (книжка представлена на Фантлабе:https://fantlab.ru/edition111129, а полная сюита — на сайте "Музей детской книги":https://kid-book-museum.livejournal.com/3..., есть современное переиздание: https://www.labirint.ru/books/666440/). Потом было отдельное издание "Золотого петушка" 1923 года в Париже (представлено на Фантлабе:https://fantlab.ru/edition111130 с несколькими картинками; остальных картинок из этого издания не обнаружил в сети). И только потом парижское издание 1925 года (картинки откуда повторены в моём новоделе).

Решил сравнить все доступные варианты Зворыкина между собой и с билибинским "Золотым петушком".

Предварительные замечания: в первом зворыкинском (1903 года) "Золотом петушке" рамочки и общая декоративность — скорее всего, действительно, билибинские (русские-то сказки у Билибина уже вышли несколько лет назад и фурор произвели). Но всё же, первый зворыкинский "Золотой петушок" — оригинальный. А позднейшие варианты клонятся в сторону билибинских образцов.

Заметно, что по сравнению с 1903 годом манера у Зворыкина стала, по сути, калькой билибинской манеры. Композиция этой сцены тоже в окончательном варианте сложилась под влиянием Билибина. А в варианте 1923 года (промежуточном для Зворыкина) рабски скопированы не только композиция (точное зеркальное отображение), но и детали билибинского рисунка (пол в шашечках, балкон, вид с балкона).

Варианта этой сцены 1923 года не обнаружил (пользуюсь только теми образцами, которые на Фантлабе выложены). Здесь формально сцены Зворыкина и Билибина разные (у Зворыкина царь в окно на петушка смотрит, у Билибина бояре к сонному царю пришли). Но композиция-то в последнем варианте у Зворыкина опять билибинская (и снова в зеркальном отображении)! Три фигуры напряжённо обращаются в одну точку. Про срисованного у Билибина шута уже говорил.

Варианта этой сцены 1923 года у меня тоже нет. Дрейф в сторону билибинской композиции — не такой явный, но заметный. В первом варианте у Зворыкина Дадон на коне, пешие — ратники, а в последнем варианте — билибинская идея: царь в повозке, а рядом чинно идут бояре.

Варианта этой сцены 1923 года снова нет. А в первом варианте у Зворыкина она была разбита на два рисунка: царь на поле боя над убитыми сыновьями и царь у шатра. С билибинских времён эти два эпизода многие художники стали передавать концентрировано: трупы сыновей находятся непосредственно перед шатром, а Дадон, не прекращая выть над телами, уже тянется к шамаханской царице. В позднем варианте Зворыкин этой идее не смог противиться и снова воспроизвёл билибинскую композицию (на сей раз даже не зеркально).

Тенденция подтверждается. Сначала у Зворыкина был оригинальный рисунок. Потом появилась билибинская композиция — и всё, всякая оригинальность испарилась. Во втором варианте (1923 г.) у Зворыкина сменился ракурс сцены: она стала плоской, билибинской. А через два года в последнем варианте прямая цитата из Билибина добавилась: боярин в правом нижнем углу в синем кафтане с цветами. Что происходит?

А вот здесь интересно: концовка, где в круге диафрагмы петушок, сидя на голове, клюёт царя Дадона, появилась впервые в оригинальной версии Зворыкина в 1903 году. И у Билибина в его цикле такая же концовка (только в его манере — плоская). Потом Зворыкин повторил концовку в издании 1923 года — но отдалил рисунок от билибинского образца (хотя в других случаях усиливал сходство), а в последней версии сказки вообще от знаменитой концовки отказался. Смотрится это так, будто уже Билибин из всей зворыкинской сюиты одобрил только концовку, присвоил её себе, а Зворыкин скромно от авторства отказался. Интересные у них в Серебряном веке творческие отношения были... Вот эта вот концовка не позволяет мне однозначно причислить Зворыкина к эпигонам Билибина.

Что же было на самом деле? Слишком открытая у Зворыкина имитация, но в его среде — в эмигрантском зарубежье — никто, вроде бы, Зворыкина не осуждал и не презирал, в плагиате не обвинял.

Возможно, такая имитация Билибина было требованием рынка? Издание пушкинских сказок 1925 года — для французского читателя. А это уже просветительская миссия — знакомство с русской культурой. Но, как это всегда бывает, для коммерческого успеха требовался знакомый для иностранцев брэнд "а ля рюс" — в графике им оказался Билибин. Вот и пришлось Зворыкину штампы билибинские воспроизводить.

Но всё же это на игру какую-то похоже. Из-за откровенности заимствования картинки Зворыкина больше похожи на раскавыченные всем известные цитаты. А вот это уже приём постмодернизма — вроде бы рановато, но в связи с "Пиковой дамой" мы уже сталкивались с подобным (см.:https://fantlab.ru/blogarticle55256). Всё больше убеждаюсь, что постмодернизм процветал среди русских художников-эмигрантов в Париже в 1920-е гг.

Вот в чём заключается всемирно-историческое значение Зворыкина и Ленина (первого — за то, что родоначальник постмодернизма, а второго — за то, что выгнал первого в Париж).

Курьёзный случай возвращения в русскую культуру иллюстраций, "потерявшихся" пятьдесят лет назад на просторах СССР. А ещё аутентичность современного переиздания подлиннику. Важные вопросы для коллекционера.

Пушкинские сказки. Художник — М.Карпенко (с ним мы встречались по поводу сказки "Теремок": https://fantlab.ru/blogarticle57236). Издание современное. Очень красивая мерцающая обложка.

В каталоге-справочнике эти иллюстрации не учтены. Даю собственное библиографическое описание по образцу каталога-справочника.

Сказки. — М.: ЭНАС-Книга, 2018. — 129 с.; 28 см.

КАРПЕНКО М. — илл. переплёт, цв. декоративные орнаменты на полях, ч/б декоративные межстрочные элементы, 90 ил.: Сказка о царе Салтане... — ч/б шмуцтитул, цв. заставка, ч/б концовка, 2 цв. страничных, 2 цв. на разворот, 11 цв. в тексте, 9 ч/б в тексте.; Сказка о рыбаке и рыбке — ч/б шмуцтитул, цв. заставка, цв. концовка, 3 цв. страничных, 3 цв. в тексте, 1 ч/б страничная, 8 ч/б в тексте.; Сказка о попе и о работнике его Балде — ч/б шмуцтитул, ч/б заставка, ч/б концовка, 3 цв. страничных, 3 цв. в тексте, 2 ч/б в тексте.; Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях — ч/б шмуцтитул, цв. заставка, цв. концовка, 3 цв. страничных, 1 цв. на разворот, 4 цв. в тексте, 9 ч/б в тексте.; Сказка о золотом петушке — цв. илл. на фронтисписе, ч/б шмуцтитул, ч/б заставка, цв. концовка, 3 цв. страничных, 3 цв. в тексте, 1 ч/б на разворот, 3 ч/б в тексте.

Переплёт (твёрдая обложка). Тираж — 7.000 экз.

Увидев в интернет-магазине это издание, долго не мог поверить, ожидал подвоха. Никаких сведений о том, что известнейший художник иллюстрировал сказки Пушкина, я не обнаружил (сайты букинистики тоже молчали). Издательство в аннотации первоисточника иллюстраций не раскрыло. Купил, конечно. Оказались рисунки Карпенко — без обмана.

В отзывах на книгу в "Лабиринте" быстро выяснился и первоисточник: издано было в 1967 году в Латвии (Рига, издательство "Liesma") на латышском языке. А в каталоге-справочнике скрупулёзно учтены издания только на русском языке, на других языках — как получится. Вот и оказалась информация об этих прекрасных иллюстрациях недоступной. Здорово, что переиздали. Ирония заключается в том, что печаталось это современное издание тоже в Латвии (транзитом, на сей раз, книга в Латвию заехала).

Манера Карпенко в этом цикле — типично "шестидесятническая". Нечёткие контуры, непрорисованные элементы — этакое развитие "набросочного стиля" 1920-х годов. В этой связи немного напоминает Маврину. Но понятно, что гораздо больше общего с молодёжью той эпохи (с Брюхановым, например: https://fantlab.ru/blogarticle58270). И вот в "Лабиринте" разгорелся скандал по поводу того, что кому-то картинки показались нечёткими: обвинили издательство в халтуре. Теперь считается постыдным воспроизводить иллюстрации не с оригиналов. Издательство призналось, что сканировало не с оригиналов, а с экземпляра книги. Но твёрдо не объявило, что это не полиграфический дефект, а так всё и было. У меня латвийского первоиздания нет, но я сравнивал карпенковские картинки из современной книги пушкинских сказок с его же иллюстрациями к "Коньку-горбунку", изданному в то же время (1968 год). Качество воспроизведения у "Конька-горбунка" высокое (издательство "Советская Россия"), но картинки там подчёркнуто нечёткие. То есть в вопросе с воспроизведением нужно делать скидку на манеру художника. Думаю, что в современном переиздании дизайнеры стильную размытость как раз устраняли (почему издательство и оправдывалось невнятно по поводу вмешательства в первоисточник).

Манера "шестидесятников" со временем развивалась. Причём, у многих в сторону дальнейшей абстракции, упрощения техники для высшей выразительности. Карпенко прекрасный рисовальщик: изумительно передаёт позы, движение — цвет ему не очень-то и нужен. Но он тоже ударился в 1970-х гг. в своеобразное упрощение: начал очаровательных цветных пупсиков рисовать. В позднейших детских книжках художник немного слащав, а в шестидесятнических "Сказках" Пушкина он пока ещё более раскован и артистично небрежен (как и в "Коньке-горбунке" тех же времён).

Всё, обратимся к иллюстрациям к "Золотому петушку". Иллюстрации на каждом развороте. Картинки вперемежку цветные и черно-белые. На полях изящный орнамент — для каждой сказки со своим забавным ключевым элементом. Для "Золотого петушка" это стилизованная птичка. Декоративные элементы (скромные, продуманные и ненавязчивые) были очень важны для культуры книги второй половины XX века.

Художник идёт за сюжетом — здесь неожиданностей не будет.

1) Вручение петушка.

2) Тревожная жизнь царя Дадона.

3) "Войска идут день и ночь".

4) Встреча с зелёной шамаханской царицей.

Да, зелёная шамаханская царица. Ящер — маркер для инопланетных захватчиков, из сугубо фантастической литературы. Ну а как ещё объяснить морок, который царица наводит? Не в первый, кстати, раз встречается в иллюстрациях: у Майофиса царица была изумруднорукая, но только у Карпенко она по-настоящему жуткая.

5) Конфликт со скопцом.

Рассматривая иллюстрации к пушкинской "Сказке о золотом петушке", нельзя не обратить внимания на многочисленные попытки стилизации художниками этой сказки под архаические образцы. И художники все такие разные и стилизации разные: Селещук (https://fantlab.ru/blogarticle58320), Маврина (https://fantlab.ru/blogarticle58443), Зотов (https://fantlab.ru/blogarticle58665), Масютин (https://fantlab.ru/blogarticle58691), палехские мастера (https://fantlab.ru/blogarticle58707).

Но вот одна стилизация показалась мне не совсем обычной, почему и решился выставить её на обозрение широкому кругу лиц. Отношение к теме "Коллекционеры" — в том, что это набор открыток (почтовых карточек), а открытки — самостоятельный предмет коллекционирования.

Итак, набор открыток с иллюстрациями к "Сказке о золотом петушке". Художник — М.Фёдоров.

Сказка о золотом петушке. 16 открыток: Худ. М.Фёдоров. — М.: Изобразительное искусство, 1989.

Тираж не указан. Цена 54 коп.

В виде отдельной книги эти иллюстрации не издавались. Было, правда, странное издание: в 2013 году "Рипол-Классик" выпустил книгу, где на переплёте значился Гауф, а внутри был Гауф и Пушкин — вот там открытки Фёдорова были воспроизведены:https://www.ozon.ru/context/detail/id/145...).

Фёдоров — художник выдающийся. На Фантлабе представлен: https://fantlab.ru/art2478. Набора открыток на сайте не нашёл.

Иллюстрации Фёдорова — тоже стилизация под старину, но в духе постмодернизма. С манерой Фёдорова в "Золотом петушке" определиться сложно — надо его творчество в целом учитывать.

За несколько лет до "Золотого петушка" — в 1983 году — были изданы открытки с картинками Фёдорова к "Коту в сапогах". Там Фёдоров вдохновляется той западной миниатюрой, которая наиболее известна по "Роскошному часослову герцога Беррийского". Это XV век — переход от Средних веков к Возрождению ("Часослов" лет 80 разрисовывали). Слева — картинка из "Роскошного часослова", справа — из "Кота в сапогах".

И позднее Фёдоров в этом стиле виртуозно делал иллюстрации к европейским сказкам. В общем-то, узнаваемость Фёдорова — это узнаваемость его стилизации под западно-европейский "Часослов".

А какая стилизация у Фёдорова в "Золотом петушке"? Все стилизаторы рисуют пушкинскую сказку в стиле русского XVII века. Это была застывшая форма, которая не очень далеко ушла, от средневекового канона (вплоть до начала XIV века), когда манера рисунков в русских летописях была схожа с манерой рисунков в западных хрониках. Фёдоров тоже решил придать "Золотому петушку" русский колорит, но искал свои образцы всё равно в ранней западной миниатюре — когда пути русской и западной живописи (миниатюр в книгах) ещё не разошлись так сильно. Поэтому европейское происхождение не очень выпячивается. Ну и постмодернизм тоже на европейскую традицию указывает.

Стилизация раскрывается не сразу.

1) Смотрим на первую иллюстрацию: царь Дадон на коне. Нормальная современная авторская забавная картинка. На средневековую западную стилизацию намекает только выразительная лошадиная морда. Но это мы сейчас, благодаря "Страдающему Средневековью", осведомлены об особенностях рисования лошадей в ту эпоху. В 1989 году у нас об этом немногие знали. Но Фёдоров не выпячивает свои познания — это был знак для внимательных зрителей — в дальнейших картинках лошади будут играть всё большую роль.

2) Вторая иллюстрация — а вот тут уже какое-то смутное узнавание манеры рисунков к средневековым рыцарским хроникам. Юмор современный: рыцарь корову за хвост держит.

3) Третья иллюстрация — имитации всё больше. Условное изображение крепости, звонаря — вроде бы русские летописи узнаются.

4) А вот уже четвёртая иллюстрация намекает на собственную манеру художника, показывает как будет происходить сочетание разных слоёв. В целом картинка с царём и скопцом современная. Но слева стоит скоморох — он исполнен в стиле абсолютно точной имитации, однако не выглядит инородным, а включён в современную манеру очень органично.

5) Следующие иллюстрации — закрепляют общий стиль. Царь дрыхнет: манера рисунка и юмор современные. Но кот в опочивальне — средневековый.

6) Если имитация выходит на первый план, то подчёркнуто гиперболизированно (чтобы не подумали, что это всерьёз). Слишком откровенное нарушение пропорций фигур и искривление ландшафтов.

7) "Смерть обоих сыновей...". В роли сочувствующих — только средневековые лошади.

8) Тема шамаханской царицы. Вместо осуждающих и любопытствующих соратников, в шатёр пытается заглянуть средневековая лошадиная морда. Картинок с пьянкой соратников нет — наверное, советская цензура запретила — а то бы там были пьяные средневековые лошади.

9) Конфликт царя со скопцом — по всем законам драматургии.

10) Конец царя Дадона. Лошади потрясены.